что я здесь - the

‘Royd's on his way out of the clinic at this very minute,’ another of the doctors commented. ‘What happened here tonight was the finishing touch.’ (E. Caldwell, ‘Gretta’, part II, ch. IV) — - В данный момент Ройд покидает клинику, - сказал один из врачей. - То, что произошло здесь сегодня вечером, было заключительным аккордом его бесславной карьеры.

He was dismissed from his job; it was the finishing stroke. (CDEI) — В довершение всего он был уволен с работы.

Macbeth: "If it were done when 'tis done, then 'twere well It were done quickly. If the assassination Could trammel up the consequence, and catch With his surcease, success; that but this blow Might be the be-all and the end-all here. But here, upon this bank and shoal of time, - We'd jump the life to come. " (W. Shakespeare, ‘Macbeth’, act I, sc. 7) — Макбет: "Когда конец кончал бы все, - как просто! Все кончить сразу! Если бы убийство Могло свершиться и отсечь при этом Последствия, так чтоб одним ударом Все завершилось и кончалось здесь, Вот здесь, на этой отмели времен, - Мы не смутились бы грядущей жизнью. " (перевод М. Лозинского)

My worries fell from me, the personal affairs of Paul Kelver ceased to appear the be-all and the end-all of the universe. (J. K. Jerome, ‘Paul Kelver’, book II, ch. X) — Я перестал тревожиться. Личные дела Поля Келвера перестали казаться мне самыми важными делами на свете.

He had learned... that personal connections were almost the be-all and the end-all in finance. (Th. Dreiser, ‘The Financier’, ch. XII) — Он узнал... что в финансовом мире почти все зависит от личных связей.

I feel as if I could sleep the clock round, and probably I shan't sleep a wink. (J. Galsworthy, ‘Over the River’, ch. XXXIII) — Мне кажется, что я просплю сутки, хотя, возможно, не сомкну глаз.

An' I told some of 'em what Bob Elrick was like 'ere just after Dunkirk, workin' like a madman, 'e was workin' the clock round... (J. B. Priestley, ‘Daylight on Saturday’, ch. 21) — И я рассказал им, как вел себя Боб Элрик здесь после Дюнкерка: работал как бешеный, круглые сутки...

‘No wonder you're skinny,’ she said. ‘Boys of your age need to sleep the clock round.’ (C. P. Snow, ‘Time of Hope’, ch. I) — - Не приходится удивляться, что ты такой тощий, - сказала тетушка Милли. - Ребятам в твоем возрасте надо спать круглые сутки.

The entire Mediterranean coast, the pick of the basket, is English, Italian, French, and Spanish. (B. Shaw, ‘The Intelligent Woman's Guide to Socialism and Capitalism’, ch. 10) — Все средиземноморское побережье, этот рай земной, принадлежит англичанам, итальянцам, французам и испанцам.

Joan: "You are the pick of the basket here, Jack: the only friend I have among all these nobles." (B. Shaw, ‘Saint Joan’, sc. 5) — Жанна: "Ты, Джек, самый лучший человек здесь. Мой единственный друг среди этих аристократов."

Macbeth: "...I have liv'd long enough: my way of life Is fall'n into the sear, the yellow leaf..." (W. Shakespeare, ‘Macbeth’, act V, sc. 3) — Макбет: "...Я жил достаточно. Мой путь земной Сошел под сень сухих и желтых листьев. " (перевод М. Лозинского)

...the Chevalier Charles Edward, hough fallen into the sere and yellow leaf, was yet meditating a second attempt, which could scarcely have been more hopeless than the first. (W. Scott, ‘Redgauntlet’, ‘Introduction’) —...шевалье Чарлз Эдуард хотя и постарел, но все еще обдумывал вторую попытку прийти к власти. А она вряд ли окажется более успешной, чем первая.

It is evident that either our distinguished friend here has reached that condition described by Shakespeare as "the sere and yellow leaf", or has suffered some premature abatement of his mental and physical faculties. (F. Bret Harte, ‘Complete Works’, ‘Sketches’, ‘Miggles’) — Очевидно, наш друг, известный здесь человек, или действительно представляет собой то, что Шекспир назвал "увядшим желтым листом", или преждевременно утратил умственные способности и физические силы.

June sat down on the bed, thin and upright, like a little spirit in the sear and yellow. (J. Galsworthy, ‘To Let’, part III, ch. X) — Джун присела на кровать, тонкая и прямая, похожая на маленький стареющий призрак.

Residents of the Calla realized that children birthed in twos were the exception rather than the rule in other parts of the world and at other times in the past, but in their area of the Grand Crescent it was the singletons, like the Jaffordses’ Aaron, who were the rarities. — Жители Кальи понимали, что рождение близнецов скорее, исключение, чем правило в других частях мира и в прошлом, но в их местах, на Великой Дуге, исключением являлись дети, рождающиеся по одному, вроде Аарона Джеффордса. (ТБ 5)

… but being only nineteen and living way out here on what some call the Rim and others call the Crescent, there’s plenty he’s never seen before. — … но ему всего лишь девятнадцать, всю жизнь он провел на Краю, или на Дуге, как называют эти места, так что не видел многого. (ТБ 5)

They were on their own. Even long ago, when the Inner Baronies had glowed with light and order, they would have seen precious little sign of that bright-life out here. These were the borderlands, and life here had always been strange. — Они жили сами по себе. Даже в далеком прошлом, когда во Внутренних феодах царили свет и порядок, здесь они мало что-то видели от той светлой жизни. Эта область была пограничьем, и жизнь здесь всегда была чуточку странной. (ТБ 5)

… and yet Eddie learned a great deal from Jaffords and his wife, mostly about how life was lived out here in what Tian and Zalia called “the borderlands.” — однако Эдди узнал много интересного от Джеффордса и его жены, в основном о том, как жили в краю, который Тиан и Залия называли Пограничьем. (ТБ 5)

Residents of the Calla realized that children birthed in twos were the exception rather than the rule in other parts of the world and at other times in the past, but in their area of the Grand Crescent it was the singletons, like the Jaffordses’ Aaron, who were the rarities. — Жители Кальи понимали, что рождение близнецов скорее, исключение, чем правило в других частях мира и в прошлом, но в их местах, на Великой Дуге, исключением являлись дети, рождающиеся по одному, вроде Аарона Джеффордса. (ТБ 5)

… but being only nineteen and living way out here on what some call the Rim and others call the Crescent, there’s plenty he’s never seen before. — … но ему всего лишь девятнадцать, всю жизнь он провел на Краю, или на Дуге, как называют эти места, так что не видел многого. (ТБ 5)

They were on their own. Even long ago, when the Inner Baronies had glowed with light and order, they would have seen precious little sign of that bright-life out here. These were the borderlands, and life here had always been strange. — Они жили сами по себе. Даже в далеком прошлом, когда во Внутренних феодах царили свет и порядок, здесь они мало что-то видели от той светлой жизни. Эта область была пограничьем, и жизнь здесь всегда была чуточку странной. (ТБ 5)

… and yet Eddie learned a great deal from Jaffords and his wife, mostly about how life was lived out here in what Tian and Zalia called “the borderlands.” — однако Эдди узнал много интересного от Джеффордса и его жены, в основном о том, как жили в краю, который Тиан и Залия называли Пограничьем. (ТБ 5)

Mrs. Errington-Brown: "I do think it is really most hospitable of Dr. Smith to put us up." Mrs. Denver: "He didn't really have much choice, you know, but now that we are here we should at least be grateful enough to hand olive branches all round for the duration." (D. Cusack, ‘Comets Soon Pass’, act I, sc. 1) — Миссис Эррингтон-Браун: "Я думаю, что доктор Смит проявил настоящее гостеприимство, согласившись приютить нас." Миссис Денвер: "У него, знаете ли, не было другого выбора. Но раз уж мы здесь, мы должны, хотя бы из благодарности, держаться миролюбиво, по крайней мере, пока мы у него в доме."

If this was an olive branch, Dondolo was temped to take it, just because he had gone too far. (S. Heym, ‘The Crusaders’, book I, ch. 3) — Если Бинг идет на мировую, что ж, он не возражает. Как-никак, а он зашел слишком далеко.

The lodgers to whom Crowl made allusions under the designation of "the Kenwigses", were the wife and olive branches of one Mr. Kenwigs... (Ch. Dickens, ‘Nicholas Nickleby’, ch. XIV) — Жильцы, которых Кроуль называл Кенвигсами, были жена и дети некоего мистера Кенвигса...

Once there had been freehold mines up there, but they were all gone, regulated out by the Vi Castis Company. Depape knew all about it, because the Big Coffin Hunters had been a part of that little spin and raree. Just after he’d hooked up with Jonas and Reynolds, that had been. Why, they had gotten those coffins tattooed on their hands not fifty miles from here, in the town of Wind, a mudpen even less ritzy than Ritzy. How long ago? He couldn’t rightly say, although it seemed to him that he should be able to. — Когда-то здесь работали старатели, но они давно ушли, изгнанные “Ви-Кастис компани”. Дипейп это хорошо знал, потому что в свое время Большим охотникам за гробами довелось поработать на компанию. Случилось это вскоре после того, как он связал свою судьбу с Джонасом и Рейнолдсом. Да и сами гробы они вытатуировали неподалеку, в пятидесяти милях отсюда, в городе Ветреном, еще более мерзком, чем Ритзи. Как давно это было? Точно он не помнил, хотя ему казалось, что должен помнить. (ТБ 4)

Here is the milk in the coconut. A frank confession it is. (‘Congressional Record’, DAE) — - чистосердечное признание - вот что здесь главное.